Посовещавшись с соавтором (Симбелин Ф. Тук), мы решили выложить тут наше странное "произведение". Потому как из-за его замороченности и "чернушности" я лично не решаюсь его выгрузить куда-то ещё. (Впрочем, хорошо бы узнать мнение со стороны... Если что, я своё поменяю
) А здесь он вроде и доступен как-то, и глаза не мозолит... )))
Из его недостатков - ни черта непонятно!)))))))) (впрочем, так и задумывалось!.. )
Из его достоинств - это единственная вещь, написанная нами вместе и ЗАКОНЧЕННАЯ! )))))
читать дальше МНОГО
Зеркала
…Одно зеркало отражается
в другом зеркале, которое отражается
в третьем, а третье дробится
в десятках иных…
СЭНДИ
17 Августа 2005, вечер.
Всякие люди бродят по ночным улицам. Влюблённые, пьяные, сумасшедшие… Мы бродим. Так и не преодолели детскую привычку заглядывать в чужие открытые окна и греть взгляды о тёплый свет окон зашторенных - красных, оранжевых, жёлтых…
«Не заглядывай в чужие окна.» - « Хорошо, капитан…»
Не про нас.
А ещё - особенно раньше - забредаем в лес. Летом всё ничего, а вот пронзительной осенней ночью он похож на хищника. И любишь, и боишься.
Наверное, в любом лесу есть своё «палево». Где-то что-то случилось когда-то, а потом место стало «нехорошим», где-то что-то живёт, «чуждое»… Да и нечисть далеко не вся повывелась. И всё же идём. В неустанной надежде не понять, так узнать. Не узнать, так заметить, соприкоснуться. Пусть и не в радость. Тянет.
Забавы забавами, а иной раз так жутью веет, когда понимаешь, что это не ты забавляешься, а с тобой Что-то играется…
Забрели как-то на один мыс. Красотища кругом - ночь, небо в черноте с озером сливается, звёзды и там и тут, холодные огоньки неизвестно кем зажжены на берегу, рядом, в заливе, болото шуршит… Ветер, свобода… Повыть захотелось. Взлетела воем волчья радость. А из леса - в ответ… И не то чтобы вацлавская стая, и не то чтобы люди. Какие там люди в три часа ночи в лесу…
В общем, не рекомендую я баловством увлекаться. К тому же есть места Спокойные, а есть Беспокойные. Мыс Падающих Собак хороший, как и Хребет Дракона на восточном берегу. Они в случае чего прикроют, но не думаю, что они в силах уберечь от всего. Иногда не слишком полезно загонять себя в угол, то бишь на длинный полуостров, где вокруг вода, а выход один - узкая тропа… Ну да ладно… Мыс Падающих Собак будто обожжённый солнцем старый семейный очаг. Древняя земля. Приняла людей когда-то, домом стала. Жили, умирали… Оставили где-то под землёй следы своих костров, оставили своих неведомых богов и духов… Очень давно. Этот остров к людям привык не одну тысячу лет назад. Хребет Дракона, наверное, тоже. Они как братья. А ещё раньше, когда людей не было вовсе, огромный дракон, уставший от долгой жизни, лёг на нагретые солнцем камни, положил голову на лапы и уснул. Вот и получилось…
«Сотни и сотни лет
В сладком покое сна.
Старый дракон забыл,
Что можно жить.
Больше не встать с земли,
Крылья не развернуть.
Травами гребень порос,
Кости - белые камни»
И собираются под полной луной незримые обитатели древних холмов, бродят тени над обрывами, по волшебной траве и белым камням, вспоминают былое.
Не место там людям в такие моменты, но я разберусь со своей ленью и как-нибудь попробую снова…
А сейчас не до того. Настроение совершенно лирическое. Я чувствую приближение Герольдов Осени. Лето закончилось. Именно в этот день, хотя на первый взгляд он почти ничем не отличается от вчерашнего. Но я всегда замечаю такие вещи. Свежие ветра - кони весны, и белые змеи зимы… Вот и герольдов осени сразу узнала. Она уже близко. Это видно по тому, как светит солнце - ещё жарко, но уже с некоторым безразличием, словно на нас ему смотреть надоело. Видно по тому, как шумит ветер в кронах деревьев, как шуршат ещё немногочисленные сухие листочки по асфальту. Это чувствуется в запахе, витающем в скверах и парках, в отсутствии щебета ласточек над головой…
Абсолютно отчётливое ощущение.
Это время большой игры на Хребте Дракона, это время ЧелКона, это время долгих прогулок по улочке Сен-Жак…
Щемящее чувство.
***
НЭНСИ
20 Августа 2005, вечер.
В окно лениво забредает ветер. Холодный, чёрт возьми! Нет, август определённо решил взвалить на себя полномочия позднего сентября. Лето закончилось, так и не начавшись. Редкие вкрапления жары были перечёркнуты неделями ношения осенней одежды.
Клёны уже сейчас начали тлеть по краям, торопливые липы заводят в кронах кокетливые золотые нити, а ноги привычно мёрзнут в босоножках.
Но ведь… Только закроешь глаза и видится тёплая бархатная ночь, полная пения сверчков и лягушек, с огромной луной, пронзительным и горьким запахом трав… с уханьем сов и щемящим чувством в груди. Люблю август, люблю его парное тепло и тревожные ручейки осенней прохлады, с его туманами и отгорающими свечками иван-чая.
Открываю пошире окно, ложусь, закутываюсь в одеяло, закрываю глаза…
…и снова оказываюсь у окна, только другого, побольше. Смотрю в ту ночь, что кажется мне абсолютно достоверной. И сверчки, и лягушки, и розовый диск луны, выползающий из-за деревьев… Здесь всё так, как должно быть. Летом - лето, осенью - осень. Далёкий крик какой-то неугомонной птицы доносится со стороны болот, сердце сжимается от осознания близкой осени… счастье и тоска… Красота всегда быстротечна… в этом её прелесть, верно?
НЭНСИ.
22 Августа 2005, ночь.
Идём по тёмным улицам. Я решила ночевать у Сэнди, но сначала надо зайти домой за кое-какими вещами. Хотели доехать туда на автобусе, а обратно топать пешком. Тюр и Джайлс - как истинные джентльмены - решили нас провожать. Забавно, нам ведь не впервой по ночам гулять, ну да ладно, раз им тоже хочется…
Бредём по берегу Наноги, любуемся огоньками на другом берегу, говорим ни о чём и обо всём сразу - о Гофмане, о Петрушевской, о странных пьесах и непонятных снах…
- Мне как-то раз приснился странный сон… вернее, не странный… сон, как сон. Просто потом… Ну ладно, сейчас расскажу.
В том сне я ходила по магазину с тележкой и скупала еду. Очень беспокоилась по поводу того, что волки идут. Город кипел, потому что волки спустились с гор. Все закупали еду, медикаменты и прятались по домам, потому что именно этим волкам не стоит показываться на глаза.
Я сложила покупки в машину и поехала домой. Дома ждала Семья. Многочисленные родственники и собственный дом в центре неизвестного города. Уже по пути я сообразила, что совершенно зря поддалась панике - уж нам то совершенно незачем бояться и прятаться. Потому что мы если не сильнее, то равны с ними по силе, что ни один волк не посмеет напасть на члена Семьи. И уж совсем глупо было тратить время на покупку мороженых овощей, потому что простая человеческая еда, это не совсем то, что нам нужно, чтобы жить долго и счастливо.
Мы отсиживались дома, пока нам это не надоело - несколько дней, потом глава Семьи разозлился и мы вышли на улицы. С оружием, заряженным серебряными пулями, с длинными клинками и осиновыми кольями.. Помню, мы охотились за волками, гонялись за ними по улицам… длинный, путаный сон.
А неделю спустя я встретилась с другом. Мы болтали о пустяках и он рассказал мне о сне, который недавно приснился ему. О том, что он был оборотнем. Волком. И за ним пол сна бегали люди, с винтовками, клинками и осиновыми кольями…
Вижу, что рассказ произвёл впечатление. Сэнди крепче обняла Филю, Тюр тоже достаточно восприимчив к рассказам подобного толка. Джайлс… ну он известный скептик.
Идём по Матросова. Огибаем старый «Дом Быта», топаем вдоль коттеджей. Рассказы всё мрачнее. Сэнди рассказала пару историй, прочитанных в «Тайной власти». Вспомнили и Джайлсовский поход на Кыштымское кладбище, и истории, рассказанные Тюру Арвен… А тут ещё и любимая история про советских геологов и старичка в тайге: «А голову-то вы мне не отрубили…». Ночь сгущает краски, уже очень поздно. В окнах на Блюхера не горит свет, тут как по заказу дорогу перебегает чёрная кошка. Нервно смеёмся: «Надо взять кошку, перебросить её через левое плечо, посыпать её солью и, для верности, трижды поплевать». Но смех какой-то неуверенный, быстро гаснущий в тёмных дворах, каком-то особо неприятном шелесте листьев. Всё. Палево напало прямо на улицах, совсем не там где его ждёшь…
Впрочем, эта улица умудрилась испугать меня не в первый раз. Как-то раз, очень давно, когда я ещё училась в школе и каждую субботу, как по расписанию, приходила к Сэнди. Она заболела и не могла меня проводить. Было самое начало весны. Я чётко помню свои весенние ботинки, под которыми хрустели льдинки замёрзших к вечеру луж. Я решила пойти домой другой дорогой, просто для разнообразия, а ещё потому, что «Алиса» не клеилась, да и вообще в голове бродил совсем другой рассказ (странно - до сих пор помню, что позже, тем же вечером, я что-то писала красным стержнем в одной из тетрадок…).
Была в то время у меня любимая привычка, отголоски которой по-прежнему остались, хотя и проявляется она в меньшей степени, заглядывать в окошки. Такие тёплые, жёлтые, оранжевые, ало-красные, иногда зелёные, и уж совсем редко - синие. На каждой знакомой улочке по паре любимых окошек.
Дурная, наверное, привычка, не этичная… Но там, за окошками жили люди, мечтали о чём-то, к чему-то стремились. Наверняка интересные люди, иначе и быть не могло! Так, по крайней мере, мне тогда казалось.
Иду, размышляю над тем, каким человеком должна быть Майя. Майя Керн, да, именно так её будут звать… Замечаю, что что-то не так. Не приходит в голову ничего доброго, хорошего. И героиня моего будущего рассказа довольно несчастная и ужасно одинокая женщина. Почему?
Уже приблизившись к школе, поняла, почему ускоряю шаг. Ещё нет десяти часов вечера, а на улице совсем темно… - огоньки в окнах не горят. Такое чувство, словно эти дома стоят пустые, в них никто не живёт, или вдруг все их обитатели куда-то ушли. Ни умиротворяющих занавесочек кухонных окон, ни мерцания телевизора, ни красивых алых портьер… Ничего. Пара унылых жёлтых лампочек…
Не скоро я снова решилась на ночную прогулку по этой улице, улице без любимых вечерних огоньков.
Да уж… Запугали друг друга донельзя. Такое чувство, словно наша дорога совпала с настроением Города, который именно этой ночью решил поразвлекать себя «страшилками», а тут мы со своими разговорами.
Вихрем врываемся в квартиру, зажигаем везде свет. Во дворе чернильный мрак, в подъезде не горит ни одна лампочка, сердца колотятся. Только собака с выражением недоумения на морде никак не может понять наше странное поведение.
***
СЭНДИ
25 Августа 2005, вечер.
…Что же касается таинственности леса (я всё возвращаюсь мыслями к этой теме), не могу не вспомнить один эпизод… Из тех как раз, которые ставят мою память в тупик. Я действительно не помню, было ли это на самом деле, или же только приснилось, или же этот сон как-то проник в реальность… Осталась аксиома -
Лесные коридоры уводят во тьму.
Эта мысль утвердилась в голове девочки, но не принесла ни страха, ни смятения. Постояв на границе придорожного леса она с интересом ступила на одну из иллюзорных тропинок, и еловые ветви сомкнули свою заманчивую завесу за её спиной.
Девочке было девять лет и она ничего не боялась. Разве что глубокой воды, ибо плавать ещё не умела. Она любила бродить по лесопарку и бесшабашно сновала по скалам, охотилась на раков и гоняла на велосипеде. Почти всегда ходила в прочных штанах со множеством кармашков, в одном из которых лежал верный складной нож. Верный, потому что помогал очень часто, никогда не резал пальцы, а если вдруг случалось его потерять в лесу или в прибрежных камнях, он неведомым образом оказывался дома или в кармане штанов.
Лесные коридоры уводят во тьму.
Это был совсем незнакомый лес и он хотел, чтобы она шла вглубь. Молчаливо обещал что-то интересное. Полуденное солнце сверху, и, соответственно, от крон деревьев прямо вниз - густая тень. Но изнутри было чуть иначе. Яркие лучи пробивались как струны арфы, высвечивая то багрянец волчьих ягод на кусте, то кружево папоротника, то незнакомые белые цветочки во мху…
Существовала опасность заблудиться, ведь тропа была лишь «кажущейся», по ней нельзя было вернуться назад. Идёшь не по натоптанной земле, а по просветам меж зарослей, которых, оглянувшись, уже не увидишь. Нет, не страшно. Пока за спиной дорога и иногда даже слышно проезжающие машины. Пока в лесу тепло, солнечные зайчики, щебечущие птицы и добродушные деревья-великаны смотрят сверху.
Но так идти можно сколько угодно. Впереди всегда маячит что-то интересное - гриб, цветок, смелая птичка… Встретился ужик, торопливо юркнувший было в заросли костяники - но она ловко подставила руку и вот он уже обвился вокруг запястья. Ужей тоже не боялась. Доверчиво усвоив от взрослых, что это самая безобидная змея, к тому же честная, предупреждающая о своей безобидности яркими жёлтыми метками, она их даже полюбила. Не понимая, как другие девчонки визжат и кривятся при виде всяких рептилий и земноводных. Лягушки и тритоны ведь такие удивительные! Эти пальчики на лапках, это умение «по-человечески» плавать…
…Когда она была ещё маленькой и ходила в садик, стояла она как-то во дворике, дожидаясь, пока выйдут из дома задержавшиеся родители, чтобы вместе куда-то пойти. Мимо проходили двое взрослых мальчишек и - то ли по-доброму, то ли позабавиться хотели - «Хочешь змею?» И не дожидаясь ответа, вручили ужа. И ушли. А она стояла, осторожно держа - впервые - змейку, не зная, что с ней теперь делать и жалея её, перепуганную общением с людьми. Родители всё не выходили, и поделиться большой радостью - «У меня змея!» - было не с кем. Подержала и отпустила в палисаднике. Дворами и огородами здесь рукой подать до леса. Захочет уж - даже из травы можно не высовываться по дороге туда…
…В этот раз уж был больше, особого недовольства в её руках не показывал. Глазки-бусинки ничего не выражали…
Ну как уйти с этой невидимой тропы, вернуться к дороге, к дому, когда солнце ещё высоко и нет ощущения, что заблудилась, а впереди столько интересного?.. Но вдруг вот так незаметненько… а потом раз - и куда идти не знаешь, а уже вечер..?
- Эй, змейка, что мне делать?..
Уж внимательно вгляделся в её глаза.
«Из этого леса ты можешь уйти куда угодно»
- Ничего себе! Куда угодно - это куда захочу или как повезёт?..
Уж неопределённо вильнул хвостом, вывернулся из рук и только прошуршал под травой, исчезая.
…А потом, помнится, во время моей юношеской меланхолии высказала я такую мысль: «Однажды я ушла гулять. И не вернулась». (Множество невысказанных мыслишек оставляла я всегда бумаге. Можно и ту найти. Этакий «возглас боли» и «крик тоски». «О, если бы кто-нибудь был рядом, если бы кто-нибудь пришёл, когда я звала и ждала!.. Но никто, совсем никто…
Что же удивительного, что я брожу одна по своему дивному лесу? И что я ушла так далеко?..» Но это так, всуе…)
Лесные коридоры уводят во тьму.
Об этом я и сейчас думаю, когда еду по дороге, а лес заманчиво приподнимает полог над иллюзорными тропинками…
* * *
СЭНДИ
27 Августа 2005, вечер.
В полной темноте выбрались с базы на дорогу и пошли по пустому шоссе в сторону поселения, поблёскивающей вдалеке редкими огоньками. Незнакомый лес по сторонам, ведьмачьи байки под тревожно несущимися по небу облаками…
А вот какой-то пустырь. И на нём, с краю, даже в темноте просматривается след когда-то стоявшего здесь дома, хотя ни камня не осталось. Говорят, тут на выселках ведьма жила, неслабая такая. Куда делась и когда - неизвестно, годы прошли. Только вот чёткий «квадрат» от дома никак травой не порастёт, да деревья шумят как-то неприветливо… Говорят, ведьма напоследок что-то натворила… Да и Страж у неё ничего себе… «А вот кстати и он…» (поднимаю глаза и упираюсь взглядом в прорезавшийся в тёмных кронах огромный, распахнувший пасть череп. Быстро отвожу взгляд. Нельзя смотреть долго… Он тебя запомнит. Делаю вид, что ничего особенного не происходит. Нельзя привлекать внимание. Он «заинтересуется» тоже… Надо радоваться, что ноги унесли.)
Беспечные бродяги.
***
НЭНСИ.
30 Августа 2005, ночь.
Мне давно не снились драконы. Раньше я часто видела их в своих снах. Это были страшные сны, где драконы жгли Город и мне приходилось прятаться от них под развалинами медгородка (до сих пор помню пыль, куски арматуры и дракона, парящего в небе - даже из укрытия страшно на него смотреть - вдруг почувствует взгляд). Это были прекрасные сны, вроде того - первого - где я должна была убить дракона. Не убила конечно, где уж мне… Да и не хотелось, если честно, потому что навсегда запомнились белокаменные ажурные арки, устремлённые в далёкое небо, дикие розы, оплетавшие полуразрушенные колонны и дракона, огромного чёрного дракона, вползавшего в замок. В маленький римский дворик вместилась лишь его голова…
Был ещё один странный сон… Драконы шли на юг и жгли города. Люди бежали6 бросали дома, скарб, друг друга, бежала и я. Каждый день страшные сводки по телевиденью - драконы сожгли еще город, ещё продвинулись, надо бежать, бежать…
Я помню, как пришла в какой-то приморский городок. Крапивинский, до боли в сердце. Карабкающиеся по холмам узкие улочки, белые дома и неожиданные выходы к синему-синему морю… Только море не радовало, оно означало что все - бежать больше некуда. Пока я блуждала среди брошенных коттеджей, с сожалением рассматривая незрелый виноград и какие-то крымские цветы, люди ушли. Я и так была в самом хвосте толпы беженцев, а теперь вот осталась совсем одна. Я поняла это, когда увидела дракона. Огромный, огненно-красный, живой, до последней чешуйки, он сидел на полу осыпавшейся под его тяжестью стене. И смотрел на меня. Прямо в глаза в глаза… Жёлтые? Нет, похожие на жидкое пламя… или на расплавленную серу, в тот краткий миг, когда она ещё не почернела и не начала густеть… а изнутри сполохи багровой лавы. Я чуть было не превратилась в каменную статую от ужаса, но неожиданно ко мне пришло понимание… Какая же я глупая! Куда я бежала и зачем? Наверное, для того, чтобы встретиться с ней здесь, в этом крымском городе… под звёздами и под аккомпанемент смежного хора лягушек и цикад. Почему с ней? Потому что это была действительно она - женщина-дракон. Моя сестра…
Проснувшись, я несколько дней ходила под впечатлением. Хотелось летать, хотелось к сёстрам…
Теперь мне снятся совсем другие сны. У меня в этих снах острые зубы, огромные когти, сильные лапы… Я пылаю злобой. Я получаю удовольствие, набрасываясь, разрывая тонкую кожу клыками… Мне нравится кровь, нравится ужас в этих распахнутых бледно-серых глазах. Мне нравится наблюдать агонию, мне нравится любить свою жертву … она даже красива, когда умирает.
…Надо дождаться… когда мне снова станут снится драконы… сильные, мудрые, страшные… Парящие в небе драконы.
* * *
СЭНДИ
5 Сентября 2005, вечер.
Осень? Нет, не может быть. Это август с сентябрём торгуется за лучи уходящего солнца.
Дождь. Темно. Сумерки дождя. Лень. Муха покрылась пылью. Феньками делу не поможешь. Хочу быть менестрелем. Но не судьба. Что, неужели совсем никто?..
Ведьма. Кому она нужна? И не уехать ни в какой Юсдаль и не спасти никакого Мартино для разнообразия… Собака скучает целыми днями. И что? Я сама скучаю. Целыми днями. Ничем не могу ей помочь. Она хоть спать может. Целыми днями. Хватит ждать. Это бессмысленно.
«Люцифер подарил мне шестого коня -
и Отчаянье было имя ему».
Всю жизнь жду. Зачем?
А лето - самая мерзкая пора. Потому что легкомысленно и безразлично как дитя, которое обидит и не заметит. Но - лучшего не дано.
Я же говорила, что осенью у меня будет жуткое настроение. Уже почти.
«после красно-жёлтых дней начнётся и кончится зима…»
Да не хочу я вперёд. Я хочу назад.
«Это была осень, а осени Варвара не любила и кое-как мирилась с ней только потому, что следом шла ещё более ненавистная пора - зима - время бессильной апатии всего живого. Время ледяной воды.» (Ларионова, Лабиринт для троглодитов)
* * *
СЭНДИ
8 Сентября 2005, вечер.
…Что-то мрачное бродит в воздухе. С больной головой и тяжёлым сердцем иду по улице Нового города к набережной. Это там в ночи или по туману мир обрывается, расстилается пустота, лишь иногда рождающая одинокие огоньки…
А где, собственно, люди? времени кажется, около шести… скоро начнёт смеркаться. Ненавистное время… То есть зимой обожаю синие сумерки, а вот пасмурно-осеннюю хмарь терпеть не могу. Сейчас ещё вижу, а вскоре все очертания расплавятся в коричневом мареве… Так где, собственно, люди? и откуда здесь этот пустырь? Кажется, в городе очередная перестановка… вроде линьки. Всё время незаметно что-то меняется. Исчезает, появляется… Это большое существо само решает, что ему сменить в своём облике. А если за него решают люди и ему это не нравится, он находит способ испортить им затею…
Как-то неуютно. Пустыри хороши полынью и солнцем, и верещанием кузнечиков. В таком мраке они высасывают душу. Ладно, пройду дворами.
Отрешённо. Выхожу. На холм. Всё. Идёт. Как надо.
Коричнево-серые тучи, съевшие небо, темнеют пятнами. Набухают в них огромные багровые капли. Не срываются. Стекают извилисто, будто по невидимому стеклу, накрывшему куполом мой мир. Небо плачет кровью.
Стою. Смотрю. Всё. Идёт. Как надо!?.
Смотрю! Смотрю… смотрю…
Просыпаюсь…
Хороший знак. Верный. Берусь за лезвие.
В зеркале мои прозрачные глаза.
За окном ночь. Марс и Земля в этом году на редкость сблизились. Не то влюблённые на мосту, не то гладиаторы на арене. Смотрят в глаза друг другу.
Я между ними.
СЭНДИ.
10 Сентября 2005, день.
Льдистые иголочки исподволь клюют душу…
Никогда, с самого детства, не могла находиться здесь долго.
В детстве, кстати, мы ещё пытались иной раз отважно противостоять жути этого места, но всегда это заканчивалось бегством и колотящимся сердцем.
Повзрослела. Делаю вид, что море по колено. Да и страх здешний как-то за годы потускнел, съёжился. Но не исчез. Скорее всего, просто дети более чувствительны… Неспроста я, прямо-таки выросшая в парке, никогда, ни разу не видела, чтоб здесь, «в руинах» играли дети. Сама, будучи ребёнком, даже мысли не допускала, что остов кинотеатра может быть местом для игр. Скалы, крыши, карьеры, стройки, лес, плавающие льдины - что угодно для юных искателей приключений. Но это?.. Нет, мимо этого надо проходить быстро и засветло.
Казалось бы - всего лишь останки старого летнего кинотеатра, сгоревшего давным-давно. Ни обгоревших досок, ни строительного мусора… Просто фундамент зрительного зала, похожий на древний лабиринт, и каменная двухэтажная «стенка», помещение для киномеханика. Сквозь остов проросли деревья… Всего лишь. Но у меня к нему несколько вопросов.
Скажем, почему после пожара (когда и почему он случился?) останки не разобрали совсем? Если хотели восстановить, то почему этого не сделали? Кому нужно, чтоб он годы и годы стоял тут, в парке, более всего своим видом напоминая огромную могилу с надгробием..?
Что такое произошло там или поселилось там, отчего в этом месте веет жутью, как холодом из морозильной камеры?
Почему в стремительно выросших - буквально на моих глазах - молодых деревцах не видно, не слышно певчих птичек? Подойдёшь - одни мрачные вороны наблюдают сверху, беспокойно переговариваясь и готовые в любую минуту помешать тебе увидеть… что?
Почему это место отталкивает людей?
Почему кажется порой, что изнутри на тебя кто-то смотрит?
И, наконец, кто такой осторожный и предусмотрительный насажал по периметру остова осин, будто клетку сделал..? Для чего?
…И вот, стоя в очередной раз на «перекрёстке» парковых дорог, прямо напротив Этого, я понимаю, что, возможно, сейчас именно то время, когда я могу попытаться прояснить что-то… Раньше было больше страха, позже - будет слишком мало любопытства. Не случайно, видимо, я летом заявила, что возьмусь за это. Кстати говоря, не одно это место является «нехорошим». Есть ведь ещё поворот меж двух болотец… И ещё рощица у Вертолёта…
(При свете дня в это плохо верится. Но ведь было же, было… Эти живые тени, пляшущие под деревьями в безветренной тьме, это молчащее озеро, эти дома, которые, казалось, безлюдны и живут сами по себе, и в их ярких окнах - никого… И это ощущение чужого Присутствия, которое наконец-то не я одна заметила. Значит, всё так и есть. Это странное место. Узкая дорожка на холме делит мир надвое, по правую руку хорошо, родная скала, напоённый солнцем мыс, а по левую руку - очень нехорошо, тревожно. То самое «палево», когда надо стиснуть зубы, не привлекать внимания к тихому ужасу, чтобы он не сцапал тебя, и скорее, скорее оттуда…
Если б это случилось единожды, я бы не так отнеслась. Но ведь мне уже доводилось бывать возле Вертолёта ночью. И всегда - почти так… Словно тени-змеи незаметно скользят всё ближе, ближе… Но главное - теперь не я одна. Без всяких провокаций Нэнси пережила подобное. Увидела всё сама. Оно есть.
…И какая-то секундная стрелка на незримых часах надрывно кинулась к какому-то делению циферблата. И мир сдвинулся вместе с ней, рывком сменив секунду, а заодно - что-то ещё. И опять явилось отчётливое ощущение, что вокруг - «не мой город». Место, на него похожее, но в то же время иное, незнакомое. И улица, известная до мелочей, вдруг ведёт не к дому, а куда-то… во тьму, в другое пространство… И фонари светят как-то иначе. И ни одной живой души вокруг, только мы. И необычно тихо - из домов ни звука…
В общем, самое время, чтоб из-за угла вывернул невозможный трамвай и увёз нас в Другое место. Только страшно стало на этом пороге. Ох как страшно - оставить всё… Что за наваждения?..)
***
СЭНДИ
20 Сентября 2005, день.
Наверняка у этого старого здания, вросшего в землю наравне с окружающими деревьями, есть своя сущность. Душа - не душа, сознание - не сознание, но что-то… Как бы его подковырнуть и расспросить?..
Я хожу кругами, смотрю на молчащие синие стенки и дверной провал во тьму. ОНО делает вид, что не замечает меня. А я не могу заставить себя придти сюда ночью. И понимаю, что подговорить кого другого - тоже бессмысленно…
А что если это единственный способ?.. Как тогда… Ведь было же…
…Старый дом этот я заметила сразу. Ну то есть не заметила, а оценила. Памятник архитектуры. Не то бывший особняк чей-то, не то заведение какое. В Старом Владимире мало таких. Может, он один и остался. Стоит на Дворянской, возле храма Архангела Михаила. Сейчас в этом доме какое-то лётное училище, но на самом деле всё не так просто…
…Когда переулки в третий раз вывели меня к этому дому, стало казаться, что он стоит всюду, куда б я ни пошла. Волей-неволей начинаешь вспоминать Гофмана и представлять себе всякое…
«Значит, тебе что-то надо? И как я, собственно, должна узнать - что?..»
Дом невозмутимо смотрел на дорогу, разделявшую нас. Коричневая «шкура», трогательные башенки, флюгер, загадочное окошко под крышей. Вот бы оно светилось по ночам…
…Два часа спустя я снова в некой прострации сидела перед этим домом. Автобус, на котором я ехала, заглох прямо на повороте, между Домом и храмом. Пассажиры разбрелись на другие маршруты. Вечерело.
Ворота были ещё открыты. Я осторожно зашла во двор. Ничего особенного. Просто весьма неприбрано, ветхо всё. Вообще-то довольно кощунственно в таких дивных особняках учебное заведение для людского молодняка устраивать…
Сижу во дворе, думаю.
С Владимиром у меня отношения прекрасные. Но что-то не торопится он мне помочь разобраться. Хотя, я ведь и не просила особо. Смотрела, как будут развиваться события. Ну и вот…
На скамейке написано: «АД». Мило.
В прошлый раз я приехала, говорю, мол, хорошо у тебя тут, милый, только жарко. Облаков бы, дождичка… Смотри, травы поникли, кошки размякли…
Стали сбегаться белые облачка. А мне всё мало, мало. Они солнца-то не закрывали. Ну а потом как явились тучищи, как устроили грозу прямо в городе… Ух, как травам и кошкам сразу похорошело… Я-то уже на вокзале была, под крышей, но ради такого специально на улицу выбралась, под ядрёный гром и ярые молнии…
К чему это я?.. К тому, что опасаюсь лезть в это дело с головой. Вот так убедишь город воплями на тему: «Да объясните же мне, что происходит!..» А он возьмёт да и сунет тебя в самую гущу событий. Пока эта загадка не кусается, но что будет дальше?..
…А дальше была ночь. Я решила не уезжать вечером, а погулять по темноте.
Разумеется, я «случайно» вырулила на Дворянскую.
Ночью город иной, незнакомый, поэтому я в самом деле удивилась, обнаружив себя на повороте к Дому.
Непривычная тишина. Шумный городской центр в три часа ночи обезлюдел совсем. Только огоньки вывесок и фонарей сверкают. А справа и слева - тьма. По левую руку от меня - переулки и дворы, отделяющие Старый Город от Нового, там все спят. А по правую руку - обрыв, стена вниз, там только долина реки, дальние леса, оно всё как бы не здесь и тоже спит.
И в старом доме с флюгером, в доме с тёмными окнами, с растаявшими во тьме стенами, в доме, притворившемся дремлющим и поглядывающем «сквозь ресницы», наконец засветилось под крышей маленькое оконце!
«О! Я знаю, там максофраевский сердитый гном!..» - радостно возопила я, правда мысленно. Теперь я была уверена, что загадка связана именно с этим оконцем. Вот только что мне это даёт? В дом мне всё равно не попасть. Училище заперто, там скорее всего даже вахтёра нет.
И всё же кто-то зажёг свет на чердаке.
Села на скамейку, не отрывая от него взгляда. В окне - ни тени, ни движения. И всё же…
Собралась с мыслями, с духом, стиснула зубы и пошла через дорогу к воротцам. Ну закрыты, ну что же теперь… Если ему надо, они…
…с лёгким скрипом отворились. Темень во дворе лишь чуть-чуть разгоняла тусклая лампочка над входом. Интересно, если меня пускают внутрь, почему я сразу решила, что идти надо через чёрный ход? Откуда эта уверенность, что двери с фасада заперты?.. Это, наверное, после Дома Масок и Мира Хаоса осталась убеждённость, что чёрный ход - самое то…
…Двери поддались. Вокруг - ни души. Только свет с улицы льётся в окна. Иду как в бреду, как во сне. Страх стал чем-то вроде ночного, уже привычного, холода.
…Коридор, лестница… Один пролёт, второй… Лестница на чердак. Обычно всё это наглухо заперто, но - что стоит дому отомкнуть язычки собственных замков..?
Ступени скрипят… Сердце холодной струйкой утекает вниз. Упираюсь в маленькую дверцу. Под ней лежит полоска света. Открывается туго, но на удивление тихо.
…Посреди всякого хлама, скопившегося, наверно, века за два, стоит маленький столик с кривыми ножками, а на нём - лампа с абажуром и потрёпанная тетрадь. Будто кто-то только что читал здесь и отлучился на минутку. Подождать?
Нет, нельзя удержаться. Сунула нос в тетрадь. Обычная ученическая тетрадка с непонятными конспектами. Возможно, лет десять назад она завалилась куда-нибудь за батарею, а домовые нашли и принесли сюда. Зачем?
Обложки нет, кому она принадлежала, неизвестно. На полях среди конспектов знакомые рисуночки - узорчики, цветы, профили остроносых мальчишек… Вероятно, девушка… А вот последняя страница изрисована больше всего. Ох, знаю, у меня тоже так было. Хорошо у неё получалось ручкой рисовать. Художественно. А в многомерной картине, составленной из тёмных пейзажиков, петляющих змей, волчьих профилей и нагих русалок, извилисто вплетены какие-то строчки. Нахожу начало и выпутываю взглядом слова.
…«У моей больной свободы два крыла, одно - белее белого, другое - чернее чёрного. Полечу - они не удержат, потому что разные. Извините меня, люди, но вам всё равно меня не удержать. В понедельник уже не увидимся. Прощаться не буду. Если Вселенная решит, что так надо - вы найдёте эти строки. С любовью…»
Тут меня обдало холодом, кровь отхлынула. Вроде бы обычные депрессивно-юношеские излияния заканчивались каллиграфической подписью, украшенной будто прорастающей из букв травкой. Моё имя. Моё отчество. Моя фамилия. Мой год рождения. Номер группы, в которой я никогда не училась. И отчётливое ощущение, что девушка, как и обещала, до того давнего понедельника не дожила. Пафос и пронзительная печаль этой старой страницы звенели у меня в ушах… Что же - дом зазвал меня сюда только поэтому? По совпадению наших имён? Но она - не я, я - не она, мы никак не связаны, и вообще… Что я могу теперь поделать?!!
Глупую девчонку уже похоронили, оплакали, забыли… Что же тебя беспокоит, Дом? Зачем загорается свет в чердачном оконце?..
Может быть, она нравилась тебе? Может, - если уж совпадения, то по полной, - она была похожа на меня? И, увидев меня на улице, ты решил… Впрочем, чего теперь гадать?
- Всему своё время, - мой голос весьма нелепо звучал в этом месте, но я продолжала. - Жаль её. Но она наверняка там, где хотела быть, или же она начала новую жизнь, бегает где-то весёлой девчонкой. А у тебя есть другие. Люби их и не надо тоски.
Порыв ветерка встрепенул страницы. Я догадалась…
Как ни хотелось оставить «письмо» странной тёзки себе, на память - не о ней наверное, а об этом вечере, о загадке… Но я мужественно оторвала последнюю страницу тетради, сложила из неё самолётик, с крыльев которого смотрели чьи-то лица и волки, и запустила его из окошка. Самолётик не спланировал вниз, как обычно, а полетел птицей над домами, насколько я могла разглядеть.
Тут же лампа погасла. Меня охватила паника и я со сдавленным писком помчалась наружу…
С утра о пережитом напоминал только синяк над коленкой - врезалась во что-то на чердаке… И окончательное утверждение в мысли, что у старых домов есть душа.
***
СЭНДИ
15 Октября 2005, день.
…Последние несколько дней ношусь с мыслью, что мы, в поисках ответов на свои вопросы, возможно, зашли не с того конца, или с того, но есть и другие варианты… Как бы это сформулировать?.. Просто Лес понять не так-то легко, опыта у меня немного, так, набор ощущений… Зато Город как существо я принимаю сразу. Сказать, что мы с ними общаемся, было бы манией величия. Но я убеждена, что можно с городом не только говорить, но и понимать его. А поскольку мы ищем нечто в нашем парке, который является не диким лесом, а частью города, возможно, именно город и поможет нам что-то понять… Ну вот, опять. Опять попыталась оформить эти мысли в идею, и опять не вышло. Как-то надо весь этот сумбур иррациональный до Нэнси донести…
Город не спит по ночам. Он, наверное, никогда не спит. Или, как древние великаны, существо слишком крупное, чтоб мы замечали, что и как он делает. Вряд ли муравей, забежавший на коленку человека, замечает и понимает, как тот дышит или как бьётся его сердце.
Шагаю по тёмным улицам, не отвлекает суета и деловой настрой, и какая-то нежность душу наполняет… «Это мой город», - со значением думаю я. И хочется сказать ему что-то хорошее, я знаю, что он поймёт. Похоже на то, как иногда, преисполнившись нежностью к собаке, обнимаешь её и говоришь какую-нибудь милую чепуху. Потому что «это моя собака»… (Хочется верить, что когда она подходит и кладёт голову мне на колени, она тоже думает что-нибудь вроде «это моя Сэнди…»)
«Моё» - слово собственническое, но, хотя дело тут совершенно в другом, иного я подобрать не могу.
С остальными городами отношения складываются по-разному, не припомню такого, чтоб плохо. Просто в кого-то влюбляюсь сразу, кто-то может наскучить, кого-то начинаю любить постепенно…
Может, я всё это выдумала, но жить иначе уже не могу, без них и без наших своеобразных «диалогов».
Шла я себе по Ярославлю. Город ещё незнакомый, интересно. Сама не заметила, как улица Свободы вывернулась из-под ног. Шла по центру города, а вдруг оказалась у заброшенной стройки на обрыве, а впереди - пустота. В смысле, пустыри. Только дикие травы шелестят.
Интересненькое предложение…
С чего бы? Идти - не идти?
Я так не понравилась городу, что он недвусмысленно указывает мне на выход? Не похоже… Всё как-то по-доброму. Ветер тёплый, солнце, спокойствие… Или я так понравилась, что меня сразу угощают кусочком тайны? Тоже странно. Впрочем, странности - это очень хорошо. Чувствуешь себя Алисой. Но почему пустыри?.. Полынные и лебединые пространства. Либо города, большие и замечательные. Почему?
Душа большого города приятно потягивается старыми улицами, ласково ерошит липовые, тополиные кроны, глядит тёплыми окошками, порой шутит с путниками, чуть иначе изгибая переулки и очертания парков…
Может быть, ей и есть дело до разросшихся окраин и одинаковых многоэтажек, но по большому счёту, мне кажется, она не суетна.
С городом проще наладить общение наедине, сердцем к сердцу, потому я, наверное, и направляюсь в такие места первым делом. Не ради «достопримечательностей», они своим чередом, а ради души. Я что-то вижу, я слышу что-то, я уверена, что любому городу приятно внимание…
* * *
СЭНДИ
5 Ноября 2005, вечер.
…Стояла у родного уже телефона-автомата в одиночестве, и только ветер крутился под ногами, подслушивая разговор…
- …Одна знакомая пришла ко мне с перемотанной тряпочкой рукой, под бинтом на предплечье глубокий порез. И рассказывает, что пара её очень таинственных одногрупников заявили ей, что они вампиры.
- Хто?!.
- Ага, Армана на них нет… И она, якобы, в институтском туалете их кровью поила, полоснув по руке.
- Как романтично!
- Да, мне пришлось сдержанно объяснить ей, что в пубертатный период у подросли появляются странные задвиги. Чем больше выпендришься - тем ты круче, и всё такое…
- Да любой из этого тёмного стада нахаляву готов крови нахлебаться, лишь бы доказать, что крут! Увы, крутыми бывают лишь яйца. А ты этих упырей туалетных не знаешь? Хотелось бы встретиться с ними, так сказать, с глазу на глаз…
- Не надо. Пусть… Перебесятся. Чего зря воду баламутить?
- И это говоришь ты?.. С твоими-то отметинами от дружеских поцелуев на запястье?..
- …Они уже зажили…
- Разве не обидно за всё это?..
- Ничего. Ваша безопасность дороже. А с «тёмным стадом» всё равно ничего не поделаешь. Эти «упыри и вурдалаки», оборотни, ведуны, демономанки, сатанисты, маги - расплодились как тараканы. Никак не пойму, то ли это специфика нашего города, то ли реальное влияние Эры Водолея, но каждый третий, а то и второй - спец-оккультист… Плюнуть не в кого…
- Сама-то?..
- Да я-то что… Пусть бы себе изучали что хотят, так ведь нет - понтами машут… Только это и раздражает… Кто по-настоящему что-то умеет - молчит себе в тряпочку и живёт без понтов… Разве нет?
- Ох, кто ж вас, людей, разберёт..?
* * *
СЭНДИ
14 Ноября 2005, вечер.
…Бьётся сердце на осколки, дело дрянь. Раз ударит и замолкнет навсегда.
Или хуже - мёртвой птицей будет петь… Потому что есть иная в мире смерть. То коснётся пальцем липким чёрный страх, то Лукавый пляшет дико на костях, сонмы странных наваждений вяжут цепь, и ведут почётной тенью на концерт. Отыграть десяток партий - и домой. Чтоб по трассе, да к закату… В мир иной. Для чего вся эта драма? Дело дрянь… Я живу, но как-то странно, всё на грань…
* * *
СЭНДИ
20 Ноября 2005, вечер.
…Бес мой ступает легонечко, бес обнимает искренне. В полночь и утром солнечным бьется в моём сердце искрою. Оглянешься - за плечом стоит.
И тут же - как будто не было. И мысли гонит - мои? свои? То былью манит, то небылью… Жалеет меня, утешает он. Кладёт в руки нож заточенный… Говорит, будто всё решаемо, будто свидимся ещё ночью мы. А разум кричит - не верь ему, он ласковый, но убьет тебя. …Так и бродим по мраку серому, то ль себя искать, то ли всё терять…
СЭНДИ
28 Ноября 2005, вечер.
…Есть я. Есть люди такие как я. Есть похожие на меня. Есть люди совсем другие, причём разные. Есть такие как они. Есть похожие на них…
* * *
СЭНДИ
8 Декабря 2005, вечер.
Истерическое состояние… не то слёзы, не то смех рвётся, руки чешутся сотворить что-нибудь жуткое… Ох, силён искус… Сдамся я наверное. Ликуй, бес.
«Знай ведьму, знай!..»
…Яд, прозрачный, как слеза, лепесток огня на свечке…Станет музыкой гроза в этот долгожданный вечер. В свете молний пляшут лики, бесы мечутся во тьме, и глава безумной клики бьёт в грохочущую медь. Умирать сегодня просто. Беспокойными речами мы настроим эти звёзды на высокое звучанье. Обернётся чёрной мессой бал в честь ночи и безумья, вечер Полночи-невесты принял поцелуй - и умер. И фата покровом чёрным обернёт все наши страхи… Выйду в маске золочёной - и пройду. От сцены к плахе.
) А здесь он вроде и доступен как-то, и глаза не мозолит... ))) Из его недостатков - ни черта непонятно!)))))))) (впрочем, так и задумывалось!..
)Из его достоинств - это единственная вещь, написанная нами вместе и ЗАКОНЧЕННАЯ! )))))
читать дальше МНОГО
Зеркала
…Одно зеркало отражается
в другом зеркале, которое отражается
в третьем, а третье дробится
в десятках иных…
СЭНДИ
17 Августа 2005, вечер.
Всякие люди бродят по ночным улицам. Влюблённые, пьяные, сумасшедшие… Мы бродим. Так и не преодолели детскую привычку заглядывать в чужие открытые окна и греть взгляды о тёплый свет окон зашторенных - красных, оранжевых, жёлтых…
«Не заглядывай в чужие окна.» - « Хорошо, капитан…»
Не про нас.
А ещё - особенно раньше - забредаем в лес. Летом всё ничего, а вот пронзительной осенней ночью он похож на хищника. И любишь, и боишься.
Наверное, в любом лесу есть своё «палево». Где-то что-то случилось когда-то, а потом место стало «нехорошим», где-то что-то живёт, «чуждое»… Да и нечисть далеко не вся повывелась. И всё же идём. В неустанной надежде не понять, так узнать. Не узнать, так заметить, соприкоснуться. Пусть и не в радость. Тянет.
Забавы забавами, а иной раз так жутью веет, когда понимаешь, что это не ты забавляешься, а с тобой Что-то играется…
Забрели как-то на один мыс. Красотища кругом - ночь, небо в черноте с озером сливается, звёзды и там и тут, холодные огоньки неизвестно кем зажжены на берегу, рядом, в заливе, болото шуршит… Ветер, свобода… Повыть захотелось. Взлетела воем волчья радость. А из леса - в ответ… И не то чтобы вацлавская стая, и не то чтобы люди. Какие там люди в три часа ночи в лесу…
В общем, не рекомендую я баловством увлекаться. К тому же есть места Спокойные, а есть Беспокойные. Мыс Падающих Собак хороший, как и Хребет Дракона на восточном берегу. Они в случае чего прикроют, но не думаю, что они в силах уберечь от всего. Иногда не слишком полезно загонять себя в угол, то бишь на длинный полуостров, где вокруг вода, а выход один - узкая тропа… Ну да ладно… Мыс Падающих Собак будто обожжённый солнцем старый семейный очаг. Древняя земля. Приняла людей когда-то, домом стала. Жили, умирали… Оставили где-то под землёй следы своих костров, оставили своих неведомых богов и духов… Очень давно. Этот остров к людям привык не одну тысячу лет назад. Хребет Дракона, наверное, тоже. Они как братья. А ещё раньше, когда людей не было вовсе, огромный дракон, уставший от долгой жизни, лёг на нагретые солнцем камни, положил голову на лапы и уснул. Вот и получилось…
«Сотни и сотни лет
В сладком покое сна.
Старый дракон забыл,
Что можно жить.
Больше не встать с земли,
Крылья не развернуть.
Травами гребень порос,
Кости - белые камни»
И собираются под полной луной незримые обитатели древних холмов, бродят тени над обрывами, по волшебной траве и белым камням, вспоминают былое.
Не место там людям в такие моменты, но я разберусь со своей ленью и как-нибудь попробую снова…
А сейчас не до того. Настроение совершенно лирическое. Я чувствую приближение Герольдов Осени. Лето закончилось. Именно в этот день, хотя на первый взгляд он почти ничем не отличается от вчерашнего. Но я всегда замечаю такие вещи. Свежие ветра - кони весны, и белые змеи зимы… Вот и герольдов осени сразу узнала. Она уже близко. Это видно по тому, как светит солнце - ещё жарко, но уже с некоторым безразличием, словно на нас ему смотреть надоело. Видно по тому, как шумит ветер в кронах деревьев, как шуршат ещё немногочисленные сухие листочки по асфальту. Это чувствуется в запахе, витающем в скверах и парках, в отсутствии щебета ласточек над головой…
Абсолютно отчётливое ощущение.
Это время большой игры на Хребте Дракона, это время ЧелКона, это время долгих прогулок по улочке Сен-Жак…
Щемящее чувство.
***
НЭНСИ
20 Августа 2005, вечер.
В окно лениво забредает ветер. Холодный, чёрт возьми! Нет, август определённо решил взвалить на себя полномочия позднего сентября. Лето закончилось, так и не начавшись. Редкие вкрапления жары были перечёркнуты неделями ношения осенней одежды.
Клёны уже сейчас начали тлеть по краям, торопливые липы заводят в кронах кокетливые золотые нити, а ноги привычно мёрзнут в босоножках.
Но ведь… Только закроешь глаза и видится тёплая бархатная ночь, полная пения сверчков и лягушек, с огромной луной, пронзительным и горьким запахом трав… с уханьем сов и щемящим чувством в груди. Люблю август, люблю его парное тепло и тревожные ручейки осенней прохлады, с его туманами и отгорающими свечками иван-чая.
Открываю пошире окно, ложусь, закутываюсь в одеяло, закрываю глаза…
…и снова оказываюсь у окна, только другого, побольше. Смотрю в ту ночь, что кажется мне абсолютно достоверной. И сверчки, и лягушки, и розовый диск луны, выползающий из-за деревьев… Здесь всё так, как должно быть. Летом - лето, осенью - осень. Далёкий крик какой-то неугомонной птицы доносится со стороны болот, сердце сжимается от осознания близкой осени… счастье и тоска… Красота всегда быстротечна… в этом её прелесть, верно?
НЭНСИ.
22 Августа 2005, ночь.
Идём по тёмным улицам. Я решила ночевать у Сэнди, но сначала надо зайти домой за кое-какими вещами. Хотели доехать туда на автобусе, а обратно топать пешком. Тюр и Джайлс - как истинные джентльмены - решили нас провожать. Забавно, нам ведь не впервой по ночам гулять, ну да ладно, раз им тоже хочется…
Бредём по берегу Наноги, любуемся огоньками на другом берегу, говорим ни о чём и обо всём сразу - о Гофмане, о Петрушевской, о странных пьесах и непонятных снах…
- Мне как-то раз приснился странный сон… вернее, не странный… сон, как сон. Просто потом… Ну ладно, сейчас расскажу.
В том сне я ходила по магазину с тележкой и скупала еду. Очень беспокоилась по поводу того, что волки идут. Город кипел, потому что волки спустились с гор. Все закупали еду, медикаменты и прятались по домам, потому что именно этим волкам не стоит показываться на глаза.
Я сложила покупки в машину и поехала домой. Дома ждала Семья. Многочисленные родственники и собственный дом в центре неизвестного города. Уже по пути я сообразила, что совершенно зря поддалась панике - уж нам то совершенно незачем бояться и прятаться. Потому что мы если не сильнее, то равны с ними по силе, что ни один волк не посмеет напасть на члена Семьи. И уж совсем глупо было тратить время на покупку мороженых овощей, потому что простая человеческая еда, это не совсем то, что нам нужно, чтобы жить долго и счастливо.
Мы отсиживались дома, пока нам это не надоело - несколько дней, потом глава Семьи разозлился и мы вышли на улицы. С оружием, заряженным серебряными пулями, с длинными клинками и осиновыми кольями.. Помню, мы охотились за волками, гонялись за ними по улицам… длинный, путаный сон.
А неделю спустя я встретилась с другом. Мы болтали о пустяках и он рассказал мне о сне, который недавно приснился ему. О том, что он был оборотнем. Волком. И за ним пол сна бегали люди, с винтовками, клинками и осиновыми кольями…
Вижу, что рассказ произвёл впечатление. Сэнди крепче обняла Филю, Тюр тоже достаточно восприимчив к рассказам подобного толка. Джайлс… ну он известный скептик.
Идём по Матросова. Огибаем старый «Дом Быта», топаем вдоль коттеджей. Рассказы всё мрачнее. Сэнди рассказала пару историй, прочитанных в «Тайной власти». Вспомнили и Джайлсовский поход на Кыштымское кладбище, и истории, рассказанные Тюру Арвен… А тут ещё и любимая история про советских геологов и старичка в тайге: «А голову-то вы мне не отрубили…». Ночь сгущает краски, уже очень поздно. В окнах на Блюхера не горит свет, тут как по заказу дорогу перебегает чёрная кошка. Нервно смеёмся: «Надо взять кошку, перебросить её через левое плечо, посыпать её солью и, для верности, трижды поплевать». Но смех какой-то неуверенный, быстро гаснущий в тёмных дворах, каком-то особо неприятном шелесте листьев. Всё. Палево напало прямо на улицах, совсем не там где его ждёшь…
Впрочем, эта улица умудрилась испугать меня не в первый раз. Как-то раз, очень давно, когда я ещё училась в школе и каждую субботу, как по расписанию, приходила к Сэнди. Она заболела и не могла меня проводить. Было самое начало весны. Я чётко помню свои весенние ботинки, под которыми хрустели льдинки замёрзших к вечеру луж. Я решила пойти домой другой дорогой, просто для разнообразия, а ещё потому, что «Алиса» не клеилась, да и вообще в голове бродил совсем другой рассказ (странно - до сих пор помню, что позже, тем же вечером, я что-то писала красным стержнем в одной из тетрадок…).
Была в то время у меня любимая привычка, отголоски которой по-прежнему остались, хотя и проявляется она в меньшей степени, заглядывать в окошки. Такие тёплые, жёлтые, оранжевые, ало-красные, иногда зелёные, и уж совсем редко - синие. На каждой знакомой улочке по паре любимых окошек.
Дурная, наверное, привычка, не этичная… Но там, за окошками жили люди, мечтали о чём-то, к чему-то стремились. Наверняка интересные люди, иначе и быть не могло! Так, по крайней мере, мне тогда казалось.
Иду, размышляю над тем, каким человеком должна быть Майя. Майя Керн, да, именно так её будут звать… Замечаю, что что-то не так. Не приходит в голову ничего доброго, хорошего. И героиня моего будущего рассказа довольно несчастная и ужасно одинокая женщина. Почему?
Уже приблизившись к школе, поняла, почему ускоряю шаг. Ещё нет десяти часов вечера, а на улице совсем темно… - огоньки в окнах не горят. Такое чувство, словно эти дома стоят пустые, в них никто не живёт, или вдруг все их обитатели куда-то ушли. Ни умиротворяющих занавесочек кухонных окон, ни мерцания телевизора, ни красивых алых портьер… Ничего. Пара унылых жёлтых лампочек…
Не скоро я снова решилась на ночную прогулку по этой улице, улице без любимых вечерних огоньков.
Да уж… Запугали друг друга донельзя. Такое чувство, словно наша дорога совпала с настроением Города, который именно этой ночью решил поразвлекать себя «страшилками», а тут мы со своими разговорами.
Вихрем врываемся в квартиру, зажигаем везде свет. Во дворе чернильный мрак, в подъезде не горит ни одна лампочка, сердца колотятся. Только собака с выражением недоумения на морде никак не может понять наше странное поведение.
***
СЭНДИ
25 Августа 2005, вечер.
…Что же касается таинственности леса (я всё возвращаюсь мыслями к этой теме), не могу не вспомнить один эпизод… Из тех как раз, которые ставят мою память в тупик. Я действительно не помню, было ли это на самом деле, или же только приснилось, или же этот сон как-то проник в реальность… Осталась аксиома -
Лесные коридоры уводят во тьму.
Эта мысль утвердилась в голове девочки, но не принесла ни страха, ни смятения. Постояв на границе придорожного леса она с интересом ступила на одну из иллюзорных тропинок, и еловые ветви сомкнули свою заманчивую завесу за её спиной.
Девочке было девять лет и она ничего не боялась. Разве что глубокой воды, ибо плавать ещё не умела. Она любила бродить по лесопарку и бесшабашно сновала по скалам, охотилась на раков и гоняла на велосипеде. Почти всегда ходила в прочных штанах со множеством кармашков, в одном из которых лежал верный складной нож. Верный, потому что помогал очень часто, никогда не резал пальцы, а если вдруг случалось его потерять в лесу или в прибрежных камнях, он неведомым образом оказывался дома или в кармане штанов.
Лесные коридоры уводят во тьму.
Это был совсем незнакомый лес и он хотел, чтобы она шла вглубь. Молчаливо обещал что-то интересное. Полуденное солнце сверху, и, соответственно, от крон деревьев прямо вниз - густая тень. Но изнутри было чуть иначе. Яркие лучи пробивались как струны арфы, высвечивая то багрянец волчьих ягод на кусте, то кружево папоротника, то незнакомые белые цветочки во мху…
Существовала опасность заблудиться, ведь тропа была лишь «кажущейся», по ней нельзя было вернуться назад. Идёшь не по натоптанной земле, а по просветам меж зарослей, которых, оглянувшись, уже не увидишь. Нет, не страшно. Пока за спиной дорога и иногда даже слышно проезжающие машины. Пока в лесу тепло, солнечные зайчики, щебечущие птицы и добродушные деревья-великаны смотрят сверху.
Но так идти можно сколько угодно. Впереди всегда маячит что-то интересное - гриб, цветок, смелая птичка… Встретился ужик, торопливо юркнувший было в заросли костяники - но она ловко подставила руку и вот он уже обвился вокруг запястья. Ужей тоже не боялась. Доверчиво усвоив от взрослых, что это самая безобидная змея, к тому же честная, предупреждающая о своей безобидности яркими жёлтыми метками, она их даже полюбила. Не понимая, как другие девчонки визжат и кривятся при виде всяких рептилий и земноводных. Лягушки и тритоны ведь такие удивительные! Эти пальчики на лапках, это умение «по-человечески» плавать…
…Когда она была ещё маленькой и ходила в садик, стояла она как-то во дворике, дожидаясь, пока выйдут из дома задержавшиеся родители, чтобы вместе куда-то пойти. Мимо проходили двое взрослых мальчишек и - то ли по-доброму, то ли позабавиться хотели - «Хочешь змею?» И не дожидаясь ответа, вручили ужа. И ушли. А она стояла, осторожно держа - впервые - змейку, не зная, что с ней теперь делать и жалея её, перепуганную общением с людьми. Родители всё не выходили, и поделиться большой радостью - «У меня змея!» - было не с кем. Подержала и отпустила в палисаднике. Дворами и огородами здесь рукой подать до леса. Захочет уж - даже из травы можно не высовываться по дороге туда…
…В этот раз уж был больше, особого недовольства в её руках не показывал. Глазки-бусинки ничего не выражали…
Ну как уйти с этой невидимой тропы, вернуться к дороге, к дому, когда солнце ещё высоко и нет ощущения, что заблудилась, а впереди столько интересного?.. Но вдруг вот так незаметненько… а потом раз - и куда идти не знаешь, а уже вечер..?
- Эй, змейка, что мне делать?..
Уж внимательно вгляделся в её глаза.
«Из этого леса ты можешь уйти куда угодно»
- Ничего себе! Куда угодно - это куда захочу или как повезёт?..
Уж неопределённо вильнул хвостом, вывернулся из рук и только прошуршал под травой, исчезая.
…А потом, помнится, во время моей юношеской меланхолии высказала я такую мысль: «Однажды я ушла гулять. И не вернулась». (Множество невысказанных мыслишек оставляла я всегда бумаге. Можно и ту найти. Этакий «возглас боли» и «крик тоски». «О, если бы кто-нибудь был рядом, если бы кто-нибудь пришёл, когда я звала и ждала!.. Но никто, совсем никто…
Что же удивительного, что я брожу одна по своему дивному лесу? И что я ушла так далеко?..» Но это так, всуе…)
Лесные коридоры уводят во тьму.
Об этом я и сейчас думаю, когда еду по дороге, а лес заманчиво приподнимает полог над иллюзорными тропинками…
* * *
СЭНДИ
27 Августа 2005, вечер.
В полной темноте выбрались с базы на дорогу и пошли по пустому шоссе в сторону поселения, поблёскивающей вдалеке редкими огоньками. Незнакомый лес по сторонам, ведьмачьи байки под тревожно несущимися по небу облаками…
А вот какой-то пустырь. И на нём, с краю, даже в темноте просматривается след когда-то стоявшего здесь дома, хотя ни камня не осталось. Говорят, тут на выселках ведьма жила, неслабая такая. Куда делась и когда - неизвестно, годы прошли. Только вот чёткий «квадрат» от дома никак травой не порастёт, да деревья шумят как-то неприветливо… Говорят, ведьма напоследок что-то натворила… Да и Страж у неё ничего себе… «А вот кстати и он…» (поднимаю глаза и упираюсь взглядом в прорезавшийся в тёмных кронах огромный, распахнувший пасть череп. Быстро отвожу взгляд. Нельзя смотреть долго… Он тебя запомнит. Делаю вид, что ничего особенного не происходит. Нельзя привлекать внимание. Он «заинтересуется» тоже… Надо радоваться, что ноги унесли.)
Беспечные бродяги.
***
НЭНСИ.
30 Августа 2005, ночь.
Мне давно не снились драконы. Раньше я часто видела их в своих снах. Это были страшные сны, где драконы жгли Город и мне приходилось прятаться от них под развалинами медгородка (до сих пор помню пыль, куски арматуры и дракона, парящего в небе - даже из укрытия страшно на него смотреть - вдруг почувствует взгляд). Это были прекрасные сны, вроде того - первого - где я должна была убить дракона. Не убила конечно, где уж мне… Да и не хотелось, если честно, потому что навсегда запомнились белокаменные ажурные арки, устремлённые в далёкое небо, дикие розы, оплетавшие полуразрушенные колонны и дракона, огромного чёрного дракона, вползавшего в замок. В маленький римский дворик вместилась лишь его голова…
Был ещё один странный сон… Драконы шли на юг и жгли города. Люди бежали6 бросали дома, скарб, друг друга, бежала и я. Каждый день страшные сводки по телевиденью - драконы сожгли еще город, ещё продвинулись, надо бежать, бежать…
Я помню, как пришла в какой-то приморский городок. Крапивинский, до боли в сердце. Карабкающиеся по холмам узкие улочки, белые дома и неожиданные выходы к синему-синему морю… Только море не радовало, оно означало что все - бежать больше некуда. Пока я блуждала среди брошенных коттеджей, с сожалением рассматривая незрелый виноград и какие-то крымские цветы, люди ушли. Я и так была в самом хвосте толпы беженцев, а теперь вот осталась совсем одна. Я поняла это, когда увидела дракона. Огромный, огненно-красный, живой, до последней чешуйки, он сидел на полу осыпавшейся под его тяжестью стене. И смотрел на меня. Прямо в глаза в глаза… Жёлтые? Нет, похожие на жидкое пламя… или на расплавленную серу, в тот краткий миг, когда она ещё не почернела и не начала густеть… а изнутри сполохи багровой лавы. Я чуть было не превратилась в каменную статую от ужаса, но неожиданно ко мне пришло понимание… Какая же я глупая! Куда я бежала и зачем? Наверное, для того, чтобы встретиться с ней здесь, в этом крымском городе… под звёздами и под аккомпанемент смежного хора лягушек и цикад. Почему с ней? Потому что это была действительно она - женщина-дракон. Моя сестра…
Проснувшись, я несколько дней ходила под впечатлением. Хотелось летать, хотелось к сёстрам…
Теперь мне снятся совсем другие сны. У меня в этих снах острые зубы, огромные когти, сильные лапы… Я пылаю злобой. Я получаю удовольствие, набрасываясь, разрывая тонкую кожу клыками… Мне нравится кровь, нравится ужас в этих распахнутых бледно-серых глазах. Мне нравится наблюдать агонию, мне нравится любить свою жертву … она даже красива, когда умирает.
…Надо дождаться… когда мне снова станут снится драконы… сильные, мудрые, страшные… Парящие в небе драконы.
* * *
СЭНДИ
5 Сентября 2005, вечер.
Осень? Нет, не может быть. Это август с сентябрём торгуется за лучи уходящего солнца.
Дождь. Темно. Сумерки дождя. Лень. Муха покрылась пылью. Феньками делу не поможешь. Хочу быть менестрелем. Но не судьба. Что, неужели совсем никто?..
Ведьма. Кому она нужна? И не уехать ни в какой Юсдаль и не спасти никакого Мартино для разнообразия… Собака скучает целыми днями. И что? Я сама скучаю. Целыми днями. Ничем не могу ей помочь. Она хоть спать может. Целыми днями. Хватит ждать. Это бессмысленно.
«Люцифер подарил мне шестого коня -
и Отчаянье было имя ему».
Всю жизнь жду. Зачем?
А лето - самая мерзкая пора. Потому что легкомысленно и безразлично как дитя, которое обидит и не заметит. Но - лучшего не дано.
Я же говорила, что осенью у меня будет жуткое настроение. Уже почти.
«после красно-жёлтых дней начнётся и кончится зима…»
Да не хочу я вперёд. Я хочу назад.
«Это была осень, а осени Варвара не любила и кое-как мирилась с ней только потому, что следом шла ещё более ненавистная пора - зима - время бессильной апатии всего живого. Время ледяной воды.» (Ларионова, Лабиринт для троглодитов)
* * *
СЭНДИ
8 Сентября 2005, вечер.
…Что-то мрачное бродит в воздухе. С больной головой и тяжёлым сердцем иду по улице Нового города к набережной. Это там в ночи или по туману мир обрывается, расстилается пустота, лишь иногда рождающая одинокие огоньки…
А где, собственно, люди? времени кажется, около шести… скоро начнёт смеркаться. Ненавистное время… То есть зимой обожаю синие сумерки, а вот пасмурно-осеннюю хмарь терпеть не могу. Сейчас ещё вижу, а вскоре все очертания расплавятся в коричневом мареве… Так где, собственно, люди? и откуда здесь этот пустырь? Кажется, в городе очередная перестановка… вроде линьки. Всё время незаметно что-то меняется. Исчезает, появляется… Это большое существо само решает, что ему сменить в своём облике. А если за него решают люди и ему это не нравится, он находит способ испортить им затею…
Как-то неуютно. Пустыри хороши полынью и солнцем, и верещанием кузнечиков. В таком мраке они высасывают душу. Ладно, пройду дворами.
Отрешённо. Выхожу. На холм. Всё. Идёт. Как надо.
Коричнево-серые тучи, съевшие небо, темнеют пятнами. Набухают в них огромные багровые капли. Не срываются. Стекают извилисто, будто по невидимому стеклу, накрывшему куполом мой мир. Небо плачет кровью.
Стою. Смотрю. Всё. Идёт. Как надо!?.
Смотрю! Смотрю… смотрю…
Просыпаюсь…
Хороший знак. Верный. Берусь за лезвие.
В зеркале мои прозрачные глаза.
За окном ночь. Марс и Земля в этом году на редкость сблизились. Не то влюблённые на мосту, не то гладиаторы на арене. Смотрят в глаза друг другу.
Я между ними.
СЭНДИ.
10 Сентября 2005, день.
Льдистые иголочки исподволь клюют душу…
Никогда, с самого детства, не могла находиться здесь долго.
В детстве, кстати, мы ещё пытались иной раз отважно противостоять жути этого места, но всегда это заканчивалось бегством и колотящимся сердцем.
Повзрослела. Делаю вид, что море по колено. Да и страх здешний как-то за годы потускнел, съёжился. Но не исчез. Скорее всего, просто дети более чувствительны… Неспроста я, прямо-таки выросшая в парке, никогда, ни разу не видела, чтоб здесь, «в руинах» играли дети. Сама, будучи ребёнком, даже мысли не допускала, что остов кинотеатра может быть местом для игр. Скалы, крыши, карьеры, стройки, лес, плавающие льдины - что угодно для юных искателей приключений. Но это?.. Нет, мимо этого надо проходить быстро и засветло.
Казалось бы - всего лишь останки старого летнего кинотеатра, сгоревшего давным-давно. Ни обгоревших досок, ни строительного мусора… Просто фундамент зрительного зала, похожий на древний лабиринт, и каменная двухэтажная «стенка», помещение для киномеханика. Сквозь остов проросли деревья… Всего лишь. Но у меня к нему несколько вопросов.
Скажем, почему после пожара (когда и почему он случился?) останки не разобрали совсем? Если хотели восстановить, то почему этого не сделали? Кому нужно, чтоб он годы и годы стоял тут, в парке, более всего своим видом напоминая огромную могилу с надгробием..?
Что такое произошло там или поселилось там, отчего в этом месте веет жутью, как холодом из морозильной камеры?
Почему в стремительно выросших - буквально на моих глазах - молодых деревцах не видно, не слышно певчих птичек? Подойдёшь - одни мрачные вороны наблюдают сверху, беспокойно переговариваясь и готовые в любую минуту помешать тебе увидеть… что?
Почему это место отталкивает людей?
Почему кажется порой, что изнутри на тебя кто-то смотрит?
И, наконец, кто такой осторожный и предусмотрительный насажал по периметру остова осин, будто клетку сделал..? Для чего?
…И вот, стоя в очередной раз на «перекрёстке» парковых дорог, прямо напротив Этого, я понимаю, что, возможно, сейчас именно то время, когда я могу попытаться прояснить что-то… Раньше было больше страха, позже - будет слишком мало любопытства. Не случайно, видимо, я летом заявила, что возьмусь за это. Кстати говоря, не одно это место является «нехорошим». Есть ведь ещё поворот меж двух болотец… И ещё рощица у Вертолёта…
(При свете дня в это плохо верится. Но ведь было же, было… Эти живые тени, пляшущие под деревьями в безветренной тьме, это молчащее озеро, эти дома, которые, казалось, безлюдны и живут сами по себе, и в их ярких окнах - никого… И это ощущение чужого Присутствия, которое наконец-то не я одна заметила. Значит, всё так и есть. Это странное место. Узкая дорожка на холме делит мир надвое, по правую руку хорошо, родная скала, напоённый солнцем мыс, а по левую руку - очень нехорошо, тревожно. То самое «палево», когда надо стиснуть зубы, не привлекать внимания к тихому ужасу, чтобы он не сцапал тебя, и скорее, скорее оттуда…
Если б это случилось единожды, я бы не так отнеслась. Но ведь мне уже доводилось бывать возле Вертолёта ночью. И всегда - почти так… Словно тени-змеи незаметно скользят всё ближе, ближе… Но главное - теперь не я одна. Без всяких провокаций Нэнси пережила подобное. Увидела всё сама. Оно есть.
…И какая-то секундная стрелка на незримых часах надрывно кинулась к какому-то делению циферблата. И мир сдвинулся вместе с ней, рывком сменив секунду, а заодно - что-то ещё. И опять явилось отчётливое ощущение, что вокруг - «не мой город». Место, на него похожее, но в то же время иное, незнакомое. И улица, известная до мелочей, вдруг ведёт не к дому, а куда-то… во тьму, в другое пространство… И фонари светят как-то иначе. И ни одной живой души вокруг, только мы. И необычно тихо - из домов ни звука…
В общем, самое время, чтоб из-за угла вывернул невозможный трамвай и увёз нас в Другое место. Только страшно стало на этом пороге. Ох как страшно - оставить всё… Что за наваждения?..)
***
СЭНДИ
20 Сентября 2005, день.
Наверняка у этого старого здания, вросшего в землю наравне с окружающими деревьями, есть своя сущность. Душа - не душа, сознание - не сознание, но что-то… Как бы его подковырнуть и расспросить?..
Я хожу кругами, смотрю на молчащие синие стенки и дверной провал во тьму. ОНО делает вид, что не замечает меня. А я не могу заставить себя придти сюда ночью. И понимаю, что подговорить кого другого - тоже бессмысленно…
А что если это единственный способ?.. Как тогда… Ведь было же…
…Старый дом этот я заметила сразу. Ну то есть не заметила, а оценила. Памятник архитектуры. Не то бывший особняк чей-то, не то заведение какое. В Старом Владимире мало таких. Может, он один и остался. Стоит на Дворянской, возле храма Архангела Михаила. Сейчас в этом доме какое-то лётное училище, но на самом деле всё не так просто…
…Когда переулки в третий раз вывели меня к этому дому, стало казаться, что он стоит всюду, куда б я ни пошла. Волей-неволей начинаешь вспоминать Гофмана и представлять себе всякое…
«Значит, тебе что-то надо? И как я, собственно, должна узнать - что?..»
Дом невозмутимо смотрел на дорогу, разделявшую нас. Коричневая «шкура», трогательные башенки, флюгер, загадочное окошко под крышей. Вот бы оно светилось по ночам…
…Два часа спустя я снова в некой прострации сидела перед этим домом. Автобус, на котором я ехала, заглох прямо на повороте, между Домом и храмом. Пассажиры разбрелись на другие маршруты. Вечерело.
Ворота были ещё открыты. Я осторожно зашла во двор. Ничего особенного. Просто весьма неприбрано, ветхо всё. Вообще-то довольно кощунственно в таких дивных особняках учебное заведение для людского молодняка устраивать…
Сижу во дворе, думаю.
С Владимиром у меня отношения прекрасные. Но что-то не торопится он мне помочь разобраться. Хотя, я ведь и не просила особо. Смотрела, как будут развиваться события. Ну и вот…
На скамейке написано: «АД». Мило.
В прошлый раз я приехала, говорю, мол, хорошо у тебя тут, милый, только жарко. Облаков бы, дождичка… Смотри, травы поникли, кошки размякли…
Стали сбегаться белые облачка. А мне всё мало, мало. Они солнца-то не закрывали. Ну а потом как явились тучищи, как устроили грозу прямо в городе… Ух, как травам и кошкам сразу похорошело… Я-то уже на вокзале была, под крышей, но ради такого специально на улицу выбралась, под ядрёный гром и ярые молнии…
К чему это я?.. К тому, что опасаюсь лезть в это дело с головой. Вот так убедишь город воплями на тему: «Да объясните же мне, что происходит!..» А он возьмёт да и сунет тебя в самую гущу событий. Пока эта загадка не кусается, но что будет дальше?..
…А дальше была ночь. Я решила не уезжать вечером, а погулять по темноте.
Разумеется, я «случайно» вырулила на Дворянскую.
Ночью город иной, незнакомый, поэтому я в самом деле удивилась, обнаружив себя на повороте к Дому.
Непривычная тишина. Шумный городской центр в три часа ночи обезлюдел совсем. Только огоньки вывесок и фонарей сверкают. А справа и слева - тьма. По левую руку от меня - переулки и дворы, отделяющие Старый Город от Нового, там все спят. А по правую руку - обрыв, стена вниз, там только долина реки, дальние леса, оно всё как бы не здесь и тоже спит.
И в старом доме с флюгером, в доме с тёмными окнами, с растаявшими во тьме стенами, в доме, притворившемся дремлющим и поглядывающем «сквозь ресницы», наконец засветилось под крышей маленькое оконце!
«О! Я знаю, там максофраевский сердитый гном!..» - радостно возопила я, правда мысленно. Теперь я была уверена, что загадка связана именно с этим оконцем. Вот только что мне это даёт? В дом мне всё равно не попасть. Училище заперто, там скорее всего даже вахтёра нет.
И всё же кто-то зажёг свет на чердаке.
Села на скамейку, не отрывая от него взгляда. В окне - ни тени, ни движения. И всё же…
Собралась с мыслями, с духом, стиснула зубы и пошла через дорогу к воротцам. Ну закрыты, ну что же теперь… Если ему надо, они…
…с лёгким скрипом отворились. Темень во дворе лишь чуть-чуть разгоняла тусклая лампочка над входом. Интересно, если меня пускают внутрь, почему я сразу решила, что идти надо через чёрный ход? Откуда эта уверенность, что двери с фасада заперты?.. Это, наверное, после Дома Масок и Мира Хаоса осталась убеждённость, что чёрный ход - самое то…
…Двери поддались. Вокруг - ни души. Только свет с улицы льётся в окна. Иду как в бреду, как во сне. Страх стал чем-то вроде ночного, уже привычного, холода.
…Коридор, лестница… Один пролёт, второй… Лестница на чердак. Обычно всё это наглухо заперто, но - что стоит дому отомкнуть язычки собственных замков..?
Ступени скрипят… Сердце холодной струйкой утекает вниз. Упираюсь в маленькую дверцу. Под ней лежит полоска света. Открывается туго, но на удивление тихо.
…Посреди всякого хлама, скопившегося, наверно, века за два, стоит маленький столик с кривыми ножками, а на нём - лампа с абажуром и потрёпанная тетрадь. Будто кто-то только что читал здесь и отлучился на минутку. Подождать?
Нет, нельзя удержаться. Сунула нос в тетрадь. Обычная ученическая тетрадка с непонятными конспектами. Возможно, лет десять назад она завалилась куда-нибудь за батарею, а домовые нашли и принесли сюда. Зачем?
Обложки нет, кому она принадлежала, неизвестно. На полях среди конспектов знакомые рисуночки - узорчики, цветы, профили остроносых мальчишек… Вероятно, девушка… А вот последняя страница изрисована больше всего. Ох, знаю, у меня тоже так было. Хорошо у неё получалось ручкой рисовать. Художественно. А в многомерной картине, составленной из тёмных пейзажиков, петляющих змей, волчьих профилей и нагих русалок, извилисто вплетены какие-то строчки. Нахожу начало и выпутываю взглядом слова.
…«У моей больной свободы два крыла, одно - белее белого, другое - чернее чёрного. Полечу - они не удержат, потому что разные. Извините меня, люди, но вам всё равно меня не удержать. В понедельник уже не увидимся. Прощаться не буду. Если Вселенная решит, что так надо - вы найдёте эти строки. С любовью…»
Тут меня обдало холодом, кровь отхлынула. Вроде бы обычные депрессивно-юношеские излияния заканчивались каллиграфической подписью, украшенной будто прорастающей из букв травкой. Моё имя. Моё отчество. Моя фамилия. Мой год рождения. Номер группы, в которой я никогда не училась. И отчётливое ощущение, что девушка, как и обещала, до того давнего понедельника не дожила. Пафос и пронзительная печаль этой старой страницы звенели у меня в ушах… Что же - дом зазвал меня сюда только поэтому? По совпадению наших имён? Но она - не я, я - не она, мы никак не связаны, и вообще… Что я могу теперь поделать?!!
Глупую девчонку уже похоронили, оплакали, забыли… Что же тебя беспокоит, Дом? Зачем загорается свет в чердачном оконце?..
Может быть, она нравилась тебе? Может, - если уж совпадения, то по полной, - она была похожа на меня? И, увидев меня на улице, ты решил… Впрочем, чего теперь гадать?
- Всему своё время, - мой голос весьма нелепо звучал в этом месте, но я продолжала. - Жаль её. Но она наверняка там, где хотела быть, или же она начала новую жизнь, бегает где-то весёлой девчонкой. А у тебя есть другие. Люби их и не надо тоски.
Порыв ветерка встрепенул страницы. Я догадалась…
Как ни хотелось оставить «письмо» странной тёзки себе, на память - не о ней наверное, а об этом вечере, о загадке… Но я мужественно оторвала последнюю страницу тетради, сложила из неё самолётик, с крыльев которого смотрели чьи-то лица и волки, и запустила его из окошка. Самолётик не спланировал вниз, как обычно, а полетел птицей над домами, насколько я могла разглядеть.
Тут же лампа погасла. Меня охватила паника и я со сдавленным писком помчалась наружу…
С утра о пережитом напоминал только синяк над коленкой - врезалась во что-то на чердаке… И окончательное утверждение в мысли, что у старых домов есть душа.
***
СЭНДИ
15 Октября 2005, день.
…Последние несколько дней ношусь с мыслью, что мы, в поисках ответов на свои вопросы, возможно, зашли не с того конца, или с того, но есть и другие варианты… Как бы это сформулировать?.. Просто Лес понять не так-то легко, опыта у меня немного, так, набор ощущений… Зато Город как существо я принимаю сразу. Сказать, что мы с ними общаемся, было бы манией величия. Но я убеждена, что можно с городом не только говорить, но и понимать его. А поскольку мы ищем нечто в нашем парке, который является не диким лесом, а частью города, возможно, именно город и поможет нам что-то понять… Ну вот, опять. Опять попыталась оформить эти мысли в идею, и опять не вышло. Как-то надо весь этот сумбур иррациональный до Нэнси донести…
Город не спит по ночам. Он, наверное, никогда не спит. Или, как древние великаны, существо слишком крупное, чтоб мы замечали, что и как он делает. Вряд ли муравей, забежавший на коленку человека, замечает и понимает, как тот дышит или как бьётся его сердце.
Шагаю по тёмным улицам, не отвлекает суета и деловой настрой, и какая-то нежность душу наполняет… «Это мой город», - со значением думаю я. И хочется сказать ему что-то хорошее, я знаю, что он поймёт. Похоже на то, как иногда, преисполнившись нежностью к собаке, обнимаешь её и говоришь какую-нибудь милую чепуху. Потому что «это моя собака»… (Хочется верить, что когда она подходит и кладёт голову мне на колени, она тоже думает что-нибудь вроде «это моя Сэнди…»)
«Моё» - слово собственническое, но, хотя дело тут совершенно в другом, иного я подобрать не могу.
С остальными городами отношения складываются по-разному, не припомню такого, чтоб плохо. Просто в кого-то влюбляюсь сразу, кто-то может наскучить, кого-то начинаю любить постепенно…
Может, я всё это выдумала, но жить иначе уже не могу, без них и без наших своеобразных «диалогов».
Шла я себе по Ярославлю. Город ещё незнакомый, интересно. Сама не заметила, как улица Свободы вывернулась из-под ног. Шла по центру города, а вдруг оказалась у заброшенной стройки на обрыве, а впереди - пустота. В смысле, пустыри. Только дикие травы шелестят.
Интересненькое предложение…
С чего бы? Идти - не идти?
Я так не понравилась городу, что он недвусмысленно указывает мне на выход? Не похоже… Всё как-то по-доброму. Ветер тёплый, солнце, спокойствие… Или я так понравилась, что меня сразу угощают кусочком тайны? Тоже странно. Впрочем, странности - это очень хорошо. Чувствуешь себя Алисой. Но почему пустыри?.. Полынные и лебединые пространства. Либо города, большие и замечательные. Почему?
Душа большого города приятно потягивается старыми улицами, ласково ерошит липовые, тополиные кроны, глядит тёплыми окошками, порой шутит с путниками, чуть иначе изгибая переулки и очертания парков…
Может быть, ей и есть дело до разросшихся окраин и одинаковых многоэтажек, но по большому счёту, мне кажется, она не суетна.
С городом проще наладить общение наедине, сердцем к сердцу, потому я, наверное, и направляюсь в такие места первым делом. Не ради «достопримечательностей», они своим чередом, а ради души. Я что-то вижу, я слышу что-то, я уверена, что любому городу приятно внимание…
* * *
СЭНДИ
5 Ноября 2005, вечер.
…Стояла у родного уже телефона-автомата в одиночестве, и только ветер крутился под ногами, подслушивая разговор…
- …Одна знакомая пришла ко мне с перемотанной тряпочкой рукой, под бинтом на предплечье глубокий порез. И рассказывает, что пара её очень таинственных одногрупников заявили ей, что они вампиры.
- Хто?!.
- Ага, Армана на них нет… И она, якобы, в институтском туалете их кровью поила, полоснув по руке.
- Как романтично!
- Да, мне пришлось сдержанно объяснить ей, что в пубертатный период у подросли появляются странные задвиги. Чем больше выпендришься - тем ты круче, и всё такое…
- Да любой из этого тёмного стада нахаляву готов крови нахлебаться, лишь бы доказать, что крут! Увы, крутыми бывают лишь яйца. А ты этих упырей туалетных не знаешь? Хотелось бы встретиться с ними, так сказать, с глазу на глаз…
- Не надо. Пусть… Перебесятся. Чего зря воду баламутить?
- И это говоришь ты?.. С твоими-то отметинами от дружеских поцелуев на запястье?..
- …Они уже зажили…
- Разве не обидно за всё это?..
- Ничего. Ваша безопасность дороже. А с «тёмным стадом» всё равно ничего не поделаешь. Эти «упыри и вурдалаки», оборотни, ведуны, демономанки, сатанисты, маги - расплодились как тараканы. Никак не пойму, то ли это специфика нашего города, то ли реальное влияние Эры Водолея, но каждый третий, а то и второй - спец-оккультист… Плюнуть не в кого…
- Сама-то?..
- Да я-то что… Пусть бы себе изучали что хотят, так ведь нет - понтами машут… Только это и раздражает… Кто по-настоящему что-то умеет - молчит себе в тряпочку и живёт без понтов… Разве нет?
- Ох, кто ж вас, людей, разберёт..?
* * *
СЭНДИ
14 Ноября 2005, вечер.
…Бьётся сердце на осколки, дело дрянь. Раз ударит и замолкнет навсегда.
Или хуже - мёртвой птицей будет петь… Потому что есть иная в мире смерть. То коснётся пальцем липким чёрный страх, то Лукавый пляшет дико на костях, сонмы странных наваждений вяжут цепь, и ведут почётной тенью на концерт. Отыграть десяток партий - и домой. Чтоб по трассе, да к закату… В мир иной. Для чего вся эта драма? Дело дрянь… Я живу, но как-то странно, всё на грань…
* * *
СЭНДИ
20 Ноября 2005, вечер.
…Бес мой ступает легонечко, бес обнимает искренне. В полночь и утром солнечным бьется в моём сердце искрою. Оглянешься - за плечом стоит.
И тут же - как будто не было. И мысли гонит - мои? свои? То былью манит, то небылью… Жалеет меня, утешает он. Кладёт в руки нож заточенный… Говорит, будто всё решаемо, будто свидимся ещё ночью мы. А разум кричит - не верь ему, он ласковый, но убьет тебя. …Так и бродим по мраку серому, то ль себя искать, то ли всё терять…
СЭНДИ
28 Ноября 2005, вечер.
…Есть я. Есть люди такие как я. Есть похожие на меня. Есть люди совсем другие, причём разные. Есть такие как они. Есть похожие на них…
* * *
СЭНДИ
8 Декабря 2005, вечер.
Истерическое состояние… не то слёзы, не то смех рвётся, руки чешутся сотворить что-нибудь жуткое… Ох, силён искус… Сдамся я наверное. Ликуй, бес.
«Знай ведьму, знай!..»
…Яд, прозрачный, как слеза, лепесток огня на свечке…Станет музыкой гроза в этот долгожданный вечер. В свете молний пляшут лики, бесы мечутся во тьме, и глава безумной клики бьёт в грохочущую медь. Умирать сегодня просто. Беспокойными речами мы настроим эти звёзды на высокое звучанье. Обернётся чёрной мессой бал в честь ночи и безумья, вечер Полночи-невесты принял поцелуй - и умер. И фата покровом чёрным обернёт все наши страхи… Выйду в маске золочёной - и пройду. От сцены к плахе.
@темы: Моя графомания